Мы больше не молодежь. Мы уже не собираемся брать жизнь с бою. Мы беглецы. Мы бежим от самих себя.
Эрих Мария Ремарк. На Западном фронте без перемен
Кит считает, что отдел маркетинга придумал Дьявол – холеные вежливые люди приклеивают к вам «образ», толкают под софиты, заставляют улыбаться и отвечать на пустые вопросы. Они стараются подобрать максимально подходящие роли: пилоты «Хель» редко появляются на публику, сдержанно ведут соц. сети и прячут лица за медицинскими масками. «Мы все понимаем», - говорит пиар-менеджер. «Это огромная ответственность», - напоминает он. Вы герои, наша гордость, юные таланты. И Кит с трудом сдерживается, чтобы не огрызнуться, не плюнуть правдой, не вылить накопившуюся злость – ни черта не понимаете - в эти мгновения он хочет обратно на Рубеж. Там все просто, понятно и прозрачно. Но Рене пока не может (и сможет ли?) сесть в «Хель», да и Кит не готов оставить студентов – разноперых птенцов, которые вот-вот, моргни, и полетят. Пусть разницы между тобой и ними всего ничего, но чувствуешь себя старым, потертым и ответственным за.
Потому что
если бы Кита спросили о трех самых неудачных днях в жизни, то он ответил не раздумывая: день, когда инопланетные твари решили, что Калгари пригоден для их сучьей жизни; день, когда тетушка выяснила, что ее любимый племянник не поступил в медицинский колледж, а водит «железную банку с болтами»; и день, когда во льду осталась большая часть товарищей и психика Рене.
И отдельно – особняком - день, когда ядро решило, что лучше этого «близнеца» для Кита не найти.
А если начать сначала
то в мае двадцать первого Киту пятнадцать с хвостиком, и в саду за домом все, наконец, цветет. Впереди год до поступления в колледж – нужно выжать из школы максимум. Мать, наконец, закончила проект: ее новая книга вот-вот выйдет пробным тиражом; еще пара недель и можно лететь в Рим. Братья отца последние дни звонили пять раз, будто каждый разговор мог заставить ускорить презентацию миссис Малерби и испарить оставшиеся уроки мистера Малерби (он преподавал химию в старшей школе). Вечером, за несколько часов до нападения, выйдет на видеосвязь и тетя: уточнить, не заедут ли ее дорогие родственники после Италии.
Через две недели она - потерявшая всех братьев по обе стороны Атлантики - отыщет Кита в одной из больниц Торонто, сгорающего от ихорного синдрома и политравмы. Рук в госпитале будет не хватать, и Роза Росси, в девичестве Малерби, выпоит, выходит и вытащит не только племянника, но мальчишек и девчонок, что окажутся рядом. В прошлом медсестра, она впишется и выиграет. А через месяц увезет к себе домой, в Чикаго.
если бы Кита спросили об общих чертах с «близнецом», то он ответил: упрямство, скрытность и умение лгать, смотря в глаза.
Ведь
целый год Кит учится, помогает в тетушкиной пиццерии и дружит с Майки, который подрабатывает в зале – его семья беженцы из Калифорнии. Что с лучшим некогда другом – Алексом – неизвестно. Аккаунт удален, а живые контакты сгорели вместе с их улицей. Не то, чтобы Кит не искал - перед «поступлением» он выбирается за пределы штата. Кит и раньше так делал – до катастрофы – шел куда глаза глядят: автостопом и пешком. Родители прощали, тетя же страшно ругается. Кажется, это первый раз, когда они ссорятся.
Кит подает документы – чем дальше от дома, тем лучше - и получает приглашения. Выбирает колледж на другом краю страны, убеждая тетушку, что тот лучший из лучших. Ты будешь мной гордиться, вот увидишь.
Кит спрыгивает с автобуса где-то в середине пути – впереди дорога еще длиннее. Его цель: добраться туда, откуда летают дуллаханы; его задача: превратить морагов в пепел и пыль. Не дадут летать, так «подавать патроны».
Цели достичь оказывается не сложно - с задачами труднее. Кит не лжет – не договаривает. Сирота? Сирота. Будь он моложе, то стал бы «сыном полка», а так – на смышленый парнишка на подхвате. У него хороший уровень ихора – не уникальный, но достаточный – не гений, не талант, простой упрямый усидчивый малец с хорошей реакцией. У Кита нет харизмы, но он приветлив, внимателен и отзывчив. И готов грызть знания, отрабатывать навыки. Лезть в пекло тоже не прочь. Вписаться в новый – кто знает, что из этого выйдет – проект, пожалуйста. Вогнать имплант в голову – без проблем. Станет потише в голове – вообще отлично - Кит изумительно прячет «беды с башкой», хоть и звенит на рамках как упряжка Санты. Когда «шум» слишком громкий, он молится – католик не по выбору, но по рождению – ища покоя в словах. Придется делиться содержимым своего богатого внутреннего мира с кем-то – ладно.
если бы Кита спросили о самых идиотских поступках в жизни, то он ответил: сбегать из дома и бродить все лето (подростки безжалостны к родителям), поссорившись, в очередной раз, с Алексом; стащить вместе с Майки саппы, кататься всю ночь и утопить их (спасибо, не себя); дразнить Рене.
Так как
у них – «близнецов» - отличная синхронизация, почти идеальная. Когда Кит слышит первый раз ядро, он испытывает смесь удивления и ужаса, одновременно. «Принцесса Виллар» последний кто мог оказаться его напарником – они как кошка с собакой. С другой стороны, настоящие близнецы часто так себя и ведут: ссорятся, мирятся, сыпят колкостями, но тут же объединяются перед посторонней угрозой.
Ко Второму Прорыву пилоты Хель - слаженная команда. Они на хорошем счету. Не без проблем, конечно, но кто тут ангел во плоти. Их опыта хватает, чтобы выжить во льдах. Их реакции не хватает, чтобы избежать последнего – ты же сдох, сволочь – удара. Голова Хель с плеч, кабина в хлам, ядро цело. Рене рвет дрифт раньше, чем они падают на землю.
когда Кита спрашивают уставшие, после очередного забега по пересеченной местности, студенты: за что им такие страдание; он отвечает.
Чтобы
выжить и послать сигнал – мы хотим домой - нужно пройти по льду три километра. В теплозащите - плюс, с пережатой раздробленной рукой - минус. Рене не вытащить - вмяло в капсулу прочно.
Полгода на восстановление, год на пересборку Хель. Они теперь немного киборги: у Кита вместо левой руки бионический протез, у Рене восстановлена грудная клетка. У Кита мигрени, но врачи клянутся, что это ненадолго; у Рене панические атаки и клаустрофобия, и никакого прогноза.
Им нет места на Рубеже – пока нет – но есть в Академии. Передавать знания светлым головам, оттачивать их навыки. Когда предлагают, Кит вежливо просит выбросить весь пафос. Но соглашается. Записывается на удаленные курсы по педагогике (с предметом определишься потом, а сейчас пытайся вечерами освоить азы), и вот уже два года преподает рукопашный бой (часть цикла) и перемещение по пересеченной местности (цикл из физ. подготовки). |
